154 Потом опять взглянул в прекрасный взор.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

1 Как птица, посреди листвы любимой,

Ночь проведя в гнезде птенцов родных,

Когда весь мир от нас укрыт, незримый,

4 Чтобы увидеть милый облик их

И корм найти, которым сыты детки, —

А ей отраден тяжкий труд для них, —

7 Час упреждая на открытой ветке,

Ждет, чтобы солнцем озарилась мгла,

И смотрит вдаль, чуть свет забрезжит редкий, —

10 Так Беатриче, выпрямясь, ждала

И к выси, под которой утомленный

Шаг солнца медлит, 1584 очи возвела.

13 Ее увидя страстно поглощенной,

Я уподобился тому, кто ждет,

До времени надеждой утоленный.

16 Но только был недолог переход

От ожиданья до того мгновенья,

Как просветляться начал небосвод.

19 И Беатриче мне: "Вот ополченья

Христовой славы, вот где собран он,

Весь плод небесного круговращенья!"

22 Казался лик ее воспламенен,

И так сиял восторг очей прекрасных,

Что я пройти в безмолвье принужден.

25 Как Тривия в час полнолуний ясных

Красуется улыбкою своей

Средь вечных нимф, на небе неугасных, 1585

28 Так, видел я, над тысячей огней

Одно царило Солнце, 1586 в них сияя,

Как наше — в горних светочах ночей. 1587

31 В живом свеченье Сущность световая,

Сквозя, струила огнезарный дождь

Таких лучей, что я не снес, взирая.

34 О Беатриче, милый, нежный вождь!

Она сказала мне: "Тебя сразила

Ничем неотражаемая мощь;

37 Затем что здесь — та Мудрость, здесь — та Сила,

Которая, вослед векам тоски,

Пути меж небом и землей открыла".

40 Как пламень, ширясь, тучу рвет в куски,

Когда ему в ее пределах тесно,

И падает, природе вопреки,

43 Так, этим пиршеством взращен чудесно,

Мой дух прорвался из своей брони,

И что с ним было, памяти безвестно.

46 "Открой глаза и на меня взгляни!

Им было столько явлено, что властны

Мою улыбку выдержать они".

49 Я был как тот, кто, пробудясь, неясный

Припоминает образ, но, забыв,

На память возлагает труд напрасный, —

52 Когда я услыхал ее призыв,

Такой пленительный, что на скрижали

Минувшего он будет вечно жив.

55 Хотя б мне в помощь все уста звучали,

Которым млека сладкого родник

Полимния и сестры 1588 изливали,

58 Я тысячной бы доли не достиг,

Священную улыбку воспевая,

Которой воссиял священный лик;

61 И потому в изображенье Рая

Святая повесть скачет иногда,

Как бы разрывы на пути встречая.

64 Но столь велики тягости труда,

И так для смертных плеч тяжка натуга,

Что им подчас и дрогнуть — нет стыда.

67 Морской простор не для худого струга —

Тот, что отважным кораблем вспенен,

Не для пловца, чья мысль полна испуга. 1589

70 "Зачем ты так в мое лицо влюблен,

Что красотою сада неземного,

В лучах Христа расцветшей, не прельщен?

73 Там — роза 1590 , где божественное Слово

Прияло плоть; там веянье лилей, 1591

Чей запах звал искать пути благого".

76 Так Беатриче; повинуясь ей,

Я обратился сызнова к сраженью,

Нелегкому для немощных очей.

79 Как под лучом, который явлен зренью

В разрыве туч, порой цветочный луг

Сиял моим глазам, укрытым тенью,

82 Так толпы светов я увидел вдруг,

Залитые лучами огневыми,

Не видя, чем так озарен их круг.

85 О благостная мощь, светя над ними,

Ты вознеслась, свой облик затеня,

Чтоб я очами мог владеть моими.

88 Весть о цветке, чье имя у меня

И днем и ночью на устах, стремила

Мой дух к лучам крупнейшего огня.

91 Когда мое мне зренье отразило

И яркость и объем звезды живой,

Вверху царящей, как внизу царила,

94 Спустился в небо светоч огневой 1592

И, обвиваясь как венок текучий,

Замкнул ее в свой вихорь круговой.

97 Сладчайшие из всех земных созвучий,

Чья прелесть больше всех душе мила,

Казались бы как треск раздранной тучи,

100 В сравненье с этой лирой, чья хвала

Венчала блеск прекрасного сапфира,

Которым твердь светлейшая светла.

103 "Я вьюсь, любовью чистых сил эфира,

Вкруг радости, которую нам шлет

Утроба, несшая надежду мира;

106 И буду виться, госпожа высот,

Пока не взыдешь к сыну и святые

Не освятит просторы твой приход".

109 Такой печатью звоны кольцевые

Запечатлелись; и согласный зов

Взлетел от всех огней, воззвав к Марии.

112 Всех свитков мира царственный покров, 1593

Дыханьем божьим жарче оживляем

И к богу ближе остальных кругов,

115 Нас осенял своим исподним краем

Так высоко, что был еще незрим

И там, где я стоял, неразличаем;

118 Я был бессилен зрением моим

Последовать за пламенем венчанным,

Вознесшимся за семенем своим. 1594

121 Как, утоленный молоком желанным,

Младенец руки к матери стремит,

С горячим чувством, внешне излиянным,

124 Так каждый из огней был кверху взвит

Вершиной, изъявляя ту отраду,

Которую Мария им дарит.

127 Они недвижно представали взгляду,

«Regina coeli» 1595 воспевая так,

Что я доныне чувствую усладу.

130 О, до чего прекрасный собран злак

Ларями этими, 1596 и как богато,

И как посев их на земле был благ!

133 Здесь радует сокровище, когда-то

Стяжанное у Вавилонских вод

В изгнанье слезном, где отверглось злато. 1597

136 Здесь древний сонм и новый сонм 1598 цветет,

И празднует свой подвиг величавый,

Под сыном бога и Марии, тот,

139 Кто наделен ключами этой славы. 1599

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1 О сонм избранных к вечере великой

Святого агнца, где утолено

Алканье всех! Раз всеблагим владыкой

4 Вот этому вкусить уже дано

То, что с трапезы вашей упадает,

Хоть время жизни им не свершено, —

7 Помыслив, как безмерно он желает,

Ему росы пролейте! Вас поит

Родник, дарящий то, чего он чает".

10 Так Беатриче; радостный синклит

Стал вьющимися на осях кругами 1600