И был так дивен, как теперь ужасен,

Он, истинно, первопричина зол!

37 И я от изумленья стал безгласен,

Когда увидел три лица на нем;

Одно — над грудью; цвет его был красен;

40 А над одним и над другим плечом

Два смежных с этим в стороны грозило,

Смыкаясь на затылке под хохлом.

43 Лицо направо — бело-желтым было;

Окраска же у левого была,

Как у пришедших с водопадов Нила. 510

46 Росло под каждым два больших крыла,

Как должно птице, столь великой в мире;

Таких ветрил и мачта не несла.

49 Без перьев, вид у них был нетопырий;

Он ими веял, движа рамена,

И гнал три ветра вдоль по темной шири,

52 Струи Коцита леденя до дна.

Шесть глаз точило слезы, и стекала

Из трех пастей кровавая слюна.

55 Они все три терзали, как трепала,

По грешнику; 511 так, с каждой стороны

По одному, в них трое изнывало.

58 Переднему не зубы так страшны,

Как ногти были, все одну и ту же

Сдирающие кожу со спины.

61 "Тот, наверху, страдающий всех хуже, —

Промолвил вождь, — Иуда Искарьот;

Внутрь головой и пятками наруже.

64 А эти — видишь — головой вперед:

Вот Брут, свисающий из черной пасти;

Он корчится — и губ не разомкнет!

67 Напротив — Кассий, телом коренастей. 512

Но наступает ночь; 513 пора и в путь;

Ты видел все, что было в нашей власти".

70 Велев себя вкруг шеи обомкнуть

И выбрав миг и место, мой вожатый,

Как только крылья обнажили грудь,

73 Приблизился, вцепился в стан косматый

И стал спускаться вниз, с клока на клок,

Меж корок льда и грудью волосатой.

76 Когда мы пробирались там, где бок,

Загнув к бедру, дает уклон пологий,

Вождь, тяжело дыша, с усильем лег

79 Челом туда, где прежде были ноги,

И стал по шерсти подыматься ввысь,

Я думал — вспять, по той же вновь дороге. 514

82 Учитель молвил: "Крепче ухватись, —

И он дышал, как человек усталый. —

Вот путь, чтоб нам из бездны зла спастись".

85 Он в толще скал проник сквозь отступ малый.

Помог мне сесть на край, потом ко мне

Уверенно перешагнул на скалы. 515

88 Я ждал, глаза подъемля к Сатане,

Что он такой, как я его покинул,

А он торчал ногами к вышине.

91 И что за трепет на меня нахлынул,

Пусть судят те, кто, слыша мой рассказ,

Не угадал, какой рубеж я минул.

94 "Встань, — вождь промолвил. — Ожидает нас

Немалый путь, и нелегка дорога,

А солнце входит во второй свой час". 516

97 Мы были с ним не посреди чертога;

То был, верней, естественный подвал,

С неровным дном, и свет мерцал убого.

100 "Учитель, — молвил я, как только встал, —

Пока мы здесь, на глубине безвестной,

Скажи, чтоб я в сомненьях не блуждал:

103 Где лед? Зачем вот этот в яме тесной

Торчит стремглав? И как уже пройден

От ночи к утру солнцем путь небесный?"

106 "Ты думал — мы, как прежде, — молвил он, —

За средоточьем, там, где я вцепился

В руно червя, которым мир пронзен?

109 Спускаясь вниз, ты там и находился;

Но я в той точке сделал поворот,

Где гнет всех грузов отовсюду слился;

112 И над тобой теперь небесный свод,

Обратный своду, что взнесен навеки

Над сушей и под сенью чьих высот

115 Угасла жизнь в безгрешном Человеке; 517

Тебя держащий каменный настил

Есть малый круг, обратный лик Джудекки.

118 Тут — день встает, там — вечер наступил;

А этот вот, чья лестница мохната,

Все так же воткнут, как и прежде был.

121 Сюда с небес вонзился он когда-то;

Земля, что раньше наверху цвела,

Застлалась морем, ужасом объята,

124 И в наше полушарье перешла;

И здесь, быть может, вверх горой скакнула,

И он остался в пустоте дупла". 518

127 Там место есть, вдали от Вельзевула,

Насколько стены склепа вдаль ведут;

Оно приметно только из-за гула

130 Ручья, который вытекает тут,

Пробившись через камень, им точимый;

Он вьется сверху, и наклон не крут.

133 Мой вождь и я на этот путь незримый

Ступили, чтоб вернуться в ясный свет,

И двигались все вверх, неутомимы,

136 Он — впереди, а я ему вослед,

Пока моих очей не озарила

Краса небес в зияющий просвет; 519

139 И здесь мы вышли вновь узреть светила. 520

ЧИСТИЛИЩЕ

1 Для лучших вод подъемля парус ныне,

Мой гений вновь стремит свою ладью,

Блуждавшую в столь яростной пучине,

4 И я второе царство 521 воспою,

Где души обретают очищенье

И к вечному восходят бытию.

7 Пусть мертвое воскреснет песнопенье, 522

Святые Музы, — я взываю к вам;

Пусть Каллиопа, мне в сопровожденье,

10 Поднявшись вновь, ударит по струнам,

Как встарь, когда Сорок сразила лира

И нанесла им беспощадный срам. 523

13 Отрадный цвет восточного сапфира,

Накопленный в воздушной вышине,

Прозрачной вплоть до первой тверди мира,

16 Опять мне очи упоил вполне,

Чуть я расстался с темью без рассвета,

Глаза и грудь отяготившей мне.

19 Маяк любви, прекрасная планета,

Зажгла восток улыбкою лучей,

И ближних Рыб затмила ясность эта. 524

22 Я вправо, к остью, 525 поднял взгляд очей,

И он пленился четырьмя звездами,

Чей отсвет первых озарял людей. 526

25 Казалось, твердь ликует их огнями;

О северная сирая страна,

Где их сверканье не горит над нами! 527

28 Покинув оком эти пламена,

Я обратился к остью полуночи, 528

Где Колесница 529 не была видна;

31 И некий старец 530 мне предстал пред очи,

Исполненный почтенности такой,

Какой для сына полон облик отчий.

34 Цвет бороды был исчерна-седой,

И ей волна волос уподоблялась,