109 Ты будешь нами перед ней поставлен;

Но вникнешь в свет ее отрадных глаз

Среди тех трех, чей взор острей направлен". 1021

112 Так мне они пропели; и тотчас

Мы перед грудью у Грифона стали,

Имея Беатриче против нас.

115 "Не береги очей, — они сказали. —

Вот изумруды, те, что с давних пор

Оружием любви тебя сражали".

118 Сто сот желаний, жарче, чем костер,

Вонзили взгляд мой в очи Беатриче,

Все на Грифона устремлявшей взор.

121 Как солнце в зеркале, в таком величье

Двусущный Зверь в их глубине сиял,

То вдруг в одном, то вдруг в другом обличье. 1022

124 Суди, читатель, как мой ум блуждал,

Когда предмет стоял неизмененный,

А в отраженье облик изменял.

127 Пока, ликующий и изумленный,

Мой дух не мог насытиться едой,

Которой алчет голод утоленный, —

130 Отмеченные высшей красотой,

Три остальные, распевая хором,

Ко мне свой пляс приблизили святой.

133 "Взгляни, о Беатриче, дивным взором

На верного, — звучала песня та, —

Пришедшего по кручам и просторам!

136 Даруй нам милость и твои уста

Разоблачи, чтобы твоя вторая

Ему была открыта красота!" 1023

139 О света вечного краса живая,

Кто так исчах и побледнел без сна

В тени Парнаса, струй его вкушая,

142 Чтоб мысль его и речь была властна

Изобразить, какою ты явилась,

Гармонией небес осенена,

145 Когда в свободном воздухе открылась?

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

1 Мои глаза так алчно утоляли

Десятилетней жажды 1024 жгучий зной,

Что все другие чувства мертвы стали;

4 Взор здесь и там был огражден стеной

Невнятия, влекомый неуклонно

В былую сеть улыбкой неземной;

7 Но влево отклонился принужденно,

Когда из уст богинь, 1025 стоявших там,

Раздалось слово: «Слишком напряженно!»

10 Упадок зренья, свойственный глазам,

В которых солнце свеже отразилось,

Меня на время приобщил к слепцам;

13 Когда же с малым зренье вновь сроднилось

(Я молвлю «с малым», мысля о большом,

С которым ощущенье разлучилось),

16 Я видел — вправо повернув плечом,

Святое войско шло стезей возвратной, 1026

С седмицей свеч и с солнцем пред челом.

19 Как, оградив себя щитами, ратный

Заходит строй, за стягом идя вспять,

Пока порядок не создаст обратный, —

22 Так стран небесных головная рать

Вся перед нами прежде растянулась,

Чем колесница стала загибать.

25 Из женщин каждая к оси вернулась,

И благодатный груз повлек Грифон,

Но ни перо на нем не шелохнулось.

28 Та, кем я был сквозь воду проведен,

И я, и Стаций шли с руки, где круче

Колесный след в загибе закруглен.

31 Так, через лес, пустынный и дремучий

С тех пор, как змею женщина вняла,

Мы шли под голос ангельских созвучий.

34 Насколько трижды пролетит стрела,

Настолько удалясь, мы шаг прервали,

И Беатриче на землю сошла.

37 Тогда «Адам!» все тихо пророптали

И обступили древо, чьих ветвей

Ни листья, ни цветы не украшали. 1027

40 Его намет, чем выше, тем мощней

И вправо расширявшийся, и влево,

Дивил бы индов высотой своей.

43 "Хвала тебе, Грифон, за то, что древа

Не ранишь клювом; 1028 вкус отраден в нем,

Но горькие терзанья терпит чрево", —

46 Вскричали прочие, обстав кругом

Могучий ствол; и Зверь двоерожденный:

«Так семя всякой правды соблюдем».

49 И, к дышлу колесницы обращенный,

Он к сирой ветви сам его привлек,

Связав их вязью, из нее сплетенной. 1029

52 Как наши поросли, когда поток

Большого света смешан с тем, который

Вслед за ельцом небесным ждет свой срок, 1030

55 Пестро рядятся в свежие уборы,

Пока еще не под другой звездой

Коней для Солнца запрягают Оры, —

58 Так в цвет, светлей фиалки полевой

И гуще розы, облеклось растенье,

Где прежде каждый сук был неживой.

61 Я не постиг нездешнее хваленье,

Которое весь сонм их возгласил,

И не дослушал до конца их пенье.

64 Умей я начертать, как усыпил

Сказ о Сиринге очи стражу злому, 1031

Который бденье дорого купил,

67 Я, подражая образцу такому,

Живописал бы, как ввергался в сон;

Но пусть искуснейший опишет дрему.

70 А я скажу, как я был пробужден

И полог сна раздрали блеск мгновенный

И возглас: «Встань же! Чем ты усыплен?» 1032

73 Как, цвет увидев яблони священной,

Чьим брачным пиром небеса полны

И чьи плоды бесплотным вожделенны,

76 Петр, Иоанн и Яков, сражены

Бесчувствием, очнулись от глагола,

Который разрушал и глубже сны,

79 И видели, что лишена их школа

Уже и Моисея, и Ильи,

И на учителе другая стола, 1033 —

82 Так я очнулся, в смутном забытьи

Увидев над собой при этом кличе

Ту, что вдоль струй вела шаги мои.

85 В смятенье, я сказал: «Где Беатриче?»

И та: "Она воссела у корней

Листвы, обретшей новое величье.

88 Взгляни на круг приблизившихся к ней;

Другие ввысь восходят 1034 за Грифоном,

И песня их и глубже, и звучней".

91 Звенела ль эта речь дальнейшим звоном,

Не знаю, ибо мне была видна

Та, что мой слух заставила заслоном.

94 Она сидела на земле, одна,

Как если б воз, который Зверь двучастный

Связал с растеньем, стерегла она.

97 Окрест нее смыкали круг прекрасный

Семь нимф, 1035 держа огней священный строй,

Над коим Австр и Аквилон 1036 не властны.

100 "Ты здесь на краткий срок в сени лесной,

Дабы затем навек, средь граждан Рима,

Где римлянин — Христос, пребыть со мной.

103 Для пользы мира, где добро гонимо,

Смотри на колесницу и потом

Все опиши, что взору было зримо". 1037

106 Так Беатриче; я же, весь во всем

К стопам ее велений преклоненный,

Воззрел послушно взором и умом.

109 Не падает столь быстро устремленный

Огонь из тучи плотной, чьи пласты

Скопились в сфере самой отдаленной,

112 Как птица Дия пала с высоты

Вдоль дерева, кору его терзая,